Рассказики-2. Разные истории

Андрей Сатирский

Веселые картинки про отношения людей друг с другом и их действия в разных обстоятельствах: от суровой военной службы до безудержной пьянки. Жизнь кипит, фантазия бурлит, вдохновение переливается через край. Книга содержит нецензурную брань.

УТРЕННИЙ ТРАМВАЙ

Видимо, много читать зарубежных авторов вредно. Как-то искажают они родную капиталистическую действительность, представляют ее через розовые очки за тысячу долларов. Лично мне, судя по их описаниям, казалось, будто там, за далеким бугром, вечное лето, маленькие тихие залитые солнцем городки, магазины без очередей, бары с холодным пивом, вежливые шерифы, а, самое главное, не нужно торопиться на работу в набитом народом общественном транспорте. Постоянные каникулы, житуха! Наши российские реалии являют слишком резкий контраст. Отечественные писатели, хоть и стараются чуточку смягчить окружающий мир, остаются все же реалистами. Антураж мешает пустить фантазию вскачь. Мы, обычные люди, в нем живем. Очень хочется надеть розовые очки и вдруг оказаться в другом мире, сочиненном. Но…

Поэтому хоть зимой хоть летом, поневоле приходится рано вставать и ехать горбатиться на чужого дядю. При социализме вроде сам был хозяином — что ни сделал, все твое, для себя сотворил. А нынче трудишься только за деньги, без задора. На субботник — по приказу, не по велению сердца. Грустно.

С этой грустью на душе наш герой, бывший полковник Соколов, солнечным летним утром вместо того, чтобы на красной «Феррари» умчаться по гладкому шоссе к загородным пляжам, где ласкать взор загорелыми девицами да ублажать грудь шведским пивом, плотно привычно позавтракал да пошагал строевым к остановке трамвая, который должен доставить его по месту любимой работы. Помните, он ведь служит гинекологом. Мечта сбылась, но российские реалии помешали достичь полного кайфа. В районной поликлинике вместо юных красавиц обследовались, как правило, прокисшие, а то и совсем заплесневелые «ягодки». Когда же наступала пора ежегодного осмотра школьниц и студенток, прием брал на себя главный врач. Обидно…

Другой бы и обиделся да махнул на пляж, но только не Соколов. Во-первых, он на долгой военной службе усвоил это дурацкое слово «НАДО!». Тому, кто такое слово выдумал, надо руки оторвать вместе с языком! Заставляет оно вместо прибрежного ароматного ветерка дышать безвкусным ионизированным воздухом медицинских палат. Во-вторых, ему не на чем лететь по шоссе. Нет ни «Феррари» ни даже «Оки». Не заработал. Посему придется лезть в трамвай. А, в-третьих, он сам любит потолкаться с утра, вместо физзарядки, для поднятия тонуса. Но, главное, в-четвертых, можно поговорить с людьми, послушать, чем они живут, исполниться народной мудрости. Без сего как быть?

Вышел отставник на улицу. Глядь — бабка пирожки продает, приятные на вид.

— Пирожки у вас свежие? — просто поинтересовался.

— С мясом! — отрезала бабка и взором показала, чтобы шел туда, куда направлялся.

С тем и пошагал Соколов к остановке, а навстречу двигалась группа бритоголовых парней в кожаных куртках. И на их пути у дверей «Гастронома» стоял щупленький негр да спокойно, ни о чем не подозревая, пил молоко из пакета. Так жадно пил, что белая струйка текла по груди.

— «Что сейчас будет?!» — с ужасом подумал Соколов, ускоряя шаг: — «Прибьют!».

А компания бритоголовых равнодушно прошла мимо негра. Только один повернул голову и спокойно констатировал: — Не поможет.

Негр не расстроился, вытер рукой молоко и стал голосовать проходящим машинам.

Остановилась тачка с двумя кавказцами: — Садись, брат, подвезем!

— Не-е! Я с черными не поеду!

Это мирно закончившееся происшествие настроило бывшего полковника на игривый лад, подурачиться захотелось, подшутить над кем-нибудь. Тем более, что прикол давно был задуман, но не попадался подходящий момент. А тут срослось! И Соколов устроился в засаде неподалеку от автомата приема платежей.

Надо заметить, что транспортные остановки разрабатывались специально для России.

Учли все: на случай жары — стеклянную крышу, на случай ветра — проемы в стенах, а для зимы придумали железные лавочки!

Народ собирался с ленцой — лето, некуда спешить. Девушка встала рядом с фонарным столбом, тщетно пытаясь скрыться под его тонкой тенью. К ней откуда ни возьмись подвалил пахучий бомж с возмущенным взором и претензией: — Ты не на своем месте стоишь!

Подвинься! Я здесь всегда писаю!

Но быстро нашелся защитник. Молодой парень в спортивном костюме подбежал трусцой к остановке, глянул в сторону бомжа: — Исчезни! — и проследовал к автомату.

Бомж нагло крикнул вослед: — Господин хороший, червонца не найдется? Нет? Эхе-хе, люди в вашем возрасте «Челси» покупают! — и исчез вместе с запахом.

А спортсмен через автомат собрался скинуть деньги на телефон. Для Соколова удача!

Парень набрал свой номер, и он огромными цифрами высветился на экране, а потом засунул в приемник 500 рублей. Тут Соколов на своем мобильнике набрал высветившийся номер и отправил на него сообщение — «Спасибо, что скинул 500 рублей на пиво! Админ». Надо было видеть лицо парня…

Полковник же с невинным видом прошел к остановке. Две блондинки на его пути как раз обсуждали проехавший розовый лимузин.

— Фу-у, — надула губки одна из блондинок: — Розовый цвет — это так немодно…

— Безвкусица! — поддержала подругу вторая блондинка: — Я бы на такой машине не поехала.

И обе вместе с Соколовым направились к подъезжающему трамваю.

Полковника остановил какой-то по виду приезжий мужчина: — Простите, этот трамвай ходит по Большому? — он имел в виду, конечно, проспект.

Но Соколов был не прочь пошутить: — По большому? Лично я не видел. Но судя по состоянию города, вполне вероятно.

Трамвай был полон, но желающие ехать все равно бросились на штурм. Толкотня, давка, кряхтение, сопение. Кто-то напрасно пытался выбраться наружу, но его не выпустили. В самый разгар посадки, когда вожатый собрался закрыть двери вагона, подоспела бабка деревенского вида с огромным рюкзаком за плечами и повисла на поручнях. Возникла пауза: бабке некуда было влезть, но и поехать с открытыми дверями нельзя. Наконец, рюкзак перевесил, и бабка мягко выпала на спину прямо к ногам Соколова.

— С приземлением, мамаша! — приветствовал бабку полковник: — А что, парашют не раскрылся? — и залез вместо нее в вагон. Двери без рюкзака закрылись, и трамвай поехал.

К удивлению Соколова обе блондинки оказались в вагоне. Все-таки напрасно издеваются над колером. Не раз блондинки доказывали свое превосходство не только над брюнетками, но даже над мужчинами. Как в данном случае: шли вместе, но полковник чуть не остался снаружи, а блондинки пролезли вперед.

— Блин, какая толкотня! — воскликнула первая.

— Странно, — удивилась вторая: — Вчера на дискотеке ты это называла атмосферой.

Все разговоры перекрыл гнусавый крик: — Платим за проезд! Землю крестьянам, фабрики рабочим, а деньги — кондуктору!

Кто-то передал кондуктору 100 рублей. Та воскликнула: — Мужчина, у вас других денег не будет?!

— Не каркай! — возмутился пассажир.

Соколов обратил внимание на криво наклеенное объявление о цене проезда. Она изменилась с 24 до 25 рублей. Новое объявление не закрывало последние три буквы предыдущего. Получилось — «Стоимость проезда 25 рублей бля».

Кондуктор собралась отправиться в рейд по вагону, но народ намеренно тесно сплотился, помешав безумной идее. Ей осталось только напрасно кричать: — Оплачивайте проезд! Пенсионные и месячные предъявляйте!

Из глубины вагона ответил женский голос: — Трусы снимать или на слово поверите?

— Лучше деньги за проезд передавайте! — парировала кондукторша.

В середине вагона кто-то из молодежной компании шутливо выкрикнул с кавказским акцентом: — Гоги пэрэдаст!

Товарищи тут же продолжили: — Гоги педераст?! Сам ты пэрэдаст! — и началась возня.

— Прекратите толкаться! — закричала молодая женщина с дочкой: — Какие плохие мальчики! Ты, Леночка, у меня хорошая, не бери с них пример.

Леночка, которая явно ехала в детский садик, гордо заявила: — Конечно, я хорошая! Даже «еб твою мать» не говорю!

Компания сразу прекратила возню, парни в изумлении уставились на девочку, пассажиры еле сдерживали смех, а мамаша уставилась в окно, делая вид, что ребенок не ее. Но от Леночки так просто не откреститься! Она настойчиво потянула маму за рукав: — Я еще потому хорошая, что у меня платочек чистенький! Я ведь сопельки рукавом вытираю.

Конец ознакомительного фрагмента.